Будем как солнце. Книга символов - Страница 9

К оглавлению

Мы видим все богатство и музыку цветов,
А если и мечтою не смерить глубину,—
Мечтою в самых безднах мы создаем весну.

ВЕРБЫ

Вербы овеяны
Ветром нагретым,
Нежно взлелеяны
Утренним светом.

    Ветви пасхальные,
    Нежно-печальные,
    Смотрят веселыми,
    Шепчутся с пчелами.

Кладбище мирное
Млеет цветами,
Пение клирное
Льется волнами.

    Светло-печальные,
    Песни пасхальные,
    Сердцем взлелеяны,
    Вечным овеяны.

ЦВЕТОК

Я цветок, и счастье аромата,
Мне самой Судьбою суждено,
От восхода Солнца до заката
Мне дышать, любить и жить дано.

А с закатом, в пышной чаще сада,
Где я сказкой нежною цвету,
Задрожит высокая ограда,
И умолкнет ветер налету.

Женщина воздушная, вся в белом,
Медленно сквозь главный вход войдет,
И движеньем ласковым, но смелым,
Стебель мой цветущий оборвет.

От восхода Солнца до заката
Измененья тени и лучей.
И растет дыханье аромата…
До заката буду я — ничей!

ЗМЕИНЫЙ ГЛАЗ

ПРАЗДНИК СВОБОДЫ

Я спал как воды моря,
Как сумрак заключенья,
Я спал как мертвый камень,
И странно жил во сне,—

   С своей душой нс споря,
    Свое ожесточенье
    Любя, как любит пламень
    Таиться в тишине.

Скрываться бесконечно,
Мгновения и годы,
В земле, в деревьях, в зданьях,
И вдруг, в свой лучший миг,—

   Так быстро и беспечно,
    На празднике свободы,
    Возникнуть в трепетаньях,
    Как молния, как крик.

Я спал как зимний холод,
Змеиным сном, злорадным,
И вот мне все подвластно,
Как светлому царю,—

   О, как я нов и молод,
    В своем стремленьи жадном,
    Как пламенно и страстно
    Живу, дышу, горю!

«Я — изысканность русской медлительной речи…»

Я — изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты — предтечи,
Я впервые открыл в этой речи уклоны,
Перепевные, гневные, нежные звоны.

      Я — внезапный излом,
       Я — играющий гром,
       Я — прозрачный ручей,
       Я — для всех и ничей.

Переплеск многопенный, разорванно-слитный,
Самоцветные камни земли самобытной,
Переклички лесные зеленого мая,
Все пойму, все возьму, у других отнимая.

      Вечно-юный, как сон,
       Сильный тем, что влюблен
       И в себя и в других,
       Я — изысканный стих.

«Если в душу я взгляну…»

Если в душу я взгляну,
В ней увижу я волну,
Многопенную,

Неба нежную эмаль,
Убегающую даль,
И безбрежность, и печаль,
Неизменную.

Если в душу я взгляну,
Сам себя я обману
Скрытой мукою,

И заплачет звонкий стих,
Запоет о снах моих,
И себя я силой их
Забаюкаю.

МОИ ПЕСНОПЕНЬЯ

В моих песнопеиьях журчанье ключей,
Что звучат все звончей и звончей.
В них женственно-страстные шепоты струй,
И девический в них поцелуй.

В моих песнопеньях застывшие льды,
Беспредельность хрустальной воды.
В них белая пышность пушистых снегов,
Золотые края облаков.

Я звучные песни не сам создавал,
Мне забросил их горный обвал.
И ветер влюбленный, дрожа по струне,
Трепетания передал мне.

Воздушные песни с мерцаньем страстей
Я подслушал у звонких дождей.
Узорно-играющий тающий свет
Подглядел в сочетаньях планет.

И я в человеческом нечеловек,
Я захвачен разливами рек.
И, в Море стремя полногласность свою,
Я стозвучные песни пою.

СЛОВА—ХАМЕЛЕОНЫ

Слова — хамелеоны,
Они живут спеша.
У них свои законы,
Особая душа.

   Они спешат меняться,
    Являя все цвета,
    Поблекнут, обновятся,
    И в том их красота.

Все радужные краски,
Все, что чарует взгляд,
Желая вечной сказки,
Они в себе таят.

   И сказка длится, длится,
    И нарушает плен.
    Как сладко измениться,
    Живите для измен!

«Все равно мне, человек плох или хорош…»

Все равно мне, человек плох или хорош,
Все равно мне, говорит правду или ложь.

Только б вольно он всегда да сказал на да,
Только б он, как вольный свет, нет сказал на нет.